24.10.2012 в 02:29
Пишет RetaneV:Открыть бы чернильницу ночи,
Набрать бы небесных чернил,
Чтоб разум себе заморочить
Далёким мерцаньем светил.
Чтоб, выплеснув грусть и тревогу
На смятые эти листы,
Увидеть прямую дорогу,
Всю жизнь по которой идти;
Чтоб стих стал понятен и прочен,
Как эта ночная стена...
Но чтобы пугались не очень,
Под утро увидев меня.
читать дальше
***
Когда уйдёт дневной житейский страх
И вечер тишиною приголубит,
Сижу на лавке, по уши в мечтах,
И вижу только осень золотую.
И вечером не меркнет блеск у ней -
Всё кажется при лунном ярком свете:
Берёзы набросали у камней
Злачёные шуршащие монеты.
И чтобы не нагрянул ветер злой,
Не кинул их на лужи грязным сором,
Медведица, как пёс сторожевой,
Застыла над детсадовским забором.
И к сердцу тишина меня ведёт,
А ночь - к неизъяснимому началу,
И вижу, как без солнца и без звёзд
Земля когда-то мрачною стояла.
И видится день первый бытия:
Земля была безвидной и пустою,
И с бездной различалась только тьма,
И Дух один носился над водою.
Земля не потому была темней,
Что не было тогда ни дня, ни ночи,
А просто не желтел ещё на ней
Берёзовый узорчатый листочек.
***
Как приблизится время цветенья
Золотистой осенней листвы,
Так приходит ко мне вдохновенье
Из далёкой лесной стороны.
Оно по утру в город заходит
С хороводом ветров и дождей
И меня без ошибки находит
Среди полчищ машин и людей.
Если в шумном метро я кочую,
То оно золотистой стрелой
Проникает сквозь толщу земную
И становится рядом со мной.
И такое с душой сотворится,
Что сказать – не поверит никто.
Мне завидуют вольные птицы
За сиянье и лёгкость её.
Я тогда становлюсь на мгновенье
Не от мира сего молчуном,
А бесплотных стихов сочиненье
Служит хлебом тогда и питьём.
И тогда ничего мне не стоит
Бросить всё и уйти в монастырь,
И упрятать в келейном покое,
Как в ларце, поднебесную ширь.
***
Лик луны был светел и лучист,
В монастырь пришёл ночной покой.
Вдруг какой-то местный гармонист
Надавил на клавиши рукой.
Был его напев знаком и прост,
И любовь такая в нём была,
Что оставил я полночный пост,
Вышел из ворот монастыря.
Встал я посреди тропы пустой,
И глаза мне слёзы обожгли.
Боже, как похож на голос Твой
Этот одинокий зов любви.
18 июля 1989
***
Я не сделаю ярких открытий,
Не смогу возбудить интерес.
Я жалею мальчишек избитых
И люблю увядающий лес.
***
Что взялся, инок, за стихи?
Или тебе псалтири мало?
Или Евангельской строки
Для слёз горячих не достало?
Иль голос тишины ночной
Не внятен стал душе смятенной?
Или не сладок стал покой
Молитвы долу преклоненной?
Не знаю я, зачем слова
Из сердца вылились стихами,
Ведь наполнял его не я
И благодатью, и слезами.
***
Как благ Бог к Израилю,
к чистым сердцем!
Псалом 72
Содрогнулось вчера было сердце моё,
И во всём разуверилась было душа.
Я увидел беспечных лихое житьё
И опять позавидовал им за глаза.
Никогда не тревожат их скорби и плач,
Им до смерти величье и дерзость даны,
Веселит их собрание яркий кумач,
Когда людям полшага ещё до беды.
Откровенно, без страха лукавят всегда,
Затаённые помыслы пряча свои,
А когда издеваться начнут свысока,
То слова их подобны фонтану воды.
К небесам подниматься бы этой струе,
И сверкая на солнце, и радуя глаз,
Но она припадает к могучей земле
И развозит повсюду болотную грязь.
И народ, замутив по лесам родники,
Эту воду мертвящую с жадностью пьёт,
Говорит: «Как несведущи были отцы,
Уверяя, что Бог нам бессмертье даёт».
И вот эти лукавые ростовщики
Благоденствие славят превыше всего.
Так напрасно я что ли учился любви,
Очищая от мерзости сердце своё?
Так напрасно я что ли по долгим ночам
Наизнанку судьбу выворачивал всю
И себя же метал по горячим щекам,
И от совести прятался в тёмном углу?
Я бы стал перед прошлым земли виноват,
Если б, так рассуждая, сварливость обрёл,
И не мог ничего я на свете понять,
И, скитаясь, по случаю в церковь вошёл.
Я увидел, о Боже, конец этой лжи.
Я воспел на коленях величье Твоё.
Так пускай погадают о судьбах земли,
Всё равно Ты однажды осудишь её.
***
Боже! язычники пришли в наследие Твое,
осквернили святый храм Твой, Иерусалим
превратили в развалины.
Псалом 78
Пришлые, Боже, в наследье вошли.
В святилища, как в кладовые, вступили
И город великий, столицу земли,
В хранилище снеди людской обратили.
Навек ублажили они вороньё,
Кормя его вволю глазами людскими,
И было довольно земное зверьё,
Питаясь по норам телами святыми.
И так полюбилась им наша земля,
Что воду они перепутали с кровью,
И долгое время горчило слегка
Зерно, напоённое этой любовью.
Мы стали посмешищем мира всего,
Молчим и глаза свои в сторону прячем.
Ну сколько же, Господи, сердце Твоё
Ещё не услышит сыновнего плача?
Сколько ещё отплатить мы должны
В счёт прегрешений хмельного отцовства?
Мы уж и так как пригоршня золы,
Ветром которая в поле несётся.
Чтоб не твердили нам: «Где же ваш Бог?» –
Сам отомсти этим скаредным пришлым,
Только б увидеть униженный мог,
Только б сумел погребённый услышать.
Пусть содрогнётся пред Господом твердь
От всех воздыханий, прошедших безвестно,
Тогда, может, нас, обречённых на смерть,
Спасёшь Ты невидимо Духом чудесным.
***
Только в Боге успокаивается
душа моя: от Него спасение мое.
Псалом 61
Сколько б мир я ни пел и ни славил,
Если что, он забудет меня.
Потому, против нынешних правил,
Уповаю на Господа я.
И на что мне в делах опереться,
Коли всё будет пепел и прах,
А бессмертье живёт по соседству
В неуклюжих библейских словах.
Утвердиться на чём вдохновенью? –
Неустройство кругом и разбой.
Лишь на время церковное пенье
Мне дарует блаженный покой.
Что ж, братишки, лукавым законом
Вы насели на плечи мои
И наводите с милым поклоном
Мои мысли на омут петли?
Хотя всякий поэт – недотрога,
И с ним сладить до смеха легко,
Но пока не оставлен я Богом,
Устою против мира сего.
И народ я просить не устану
Очищать от лукавства сердца.
И чтоб было меж нас без обмана,
Начинать обещаю с себя.
Бог сказал – и услышал я дважды –
Что для каждого – суд по делам.
Когда умер отец и однажды,
Когда к смерти готовился сам.
6 августа 1990
стихи
Игорь Росляков (1960-1993гг.)
в последствии иеромонах Василий
убитый в пасхальное утро 1993г. в Оптиной пустыни
URL записиНабрать бы небесных чернил,
Чтоб разум себе заморочить
Далёким мерцаньем светил.
Чтоб, выплеснув грусть и тревогу
На смятые эти листы,
Увидеть прямую дорогу,
Всю жизнь по которой идти;
Чтоб стих стал понятен и прочен,
Как эта ночная стена...
Но чтобы пугались не очень,
Под утро увидев меня.
читать дальше
***
Когда уйдёт дневной житейский страх
И вечер тишиною приголубит,
Сижу на лавке, по уши в мечтах,
И вижу только осень золотую.
И вечером не меркнет блеск у ней -
Всё кажется при лунном ярком свете:
Берёзы набросали у камней
Злачёные шуршащие монеты.
И чтобы не нагрянул ветер злой,
Не кинул их на лужи грязным сором,
Медведица, как пёс сторожевой,
Застыла над детсадовским забором.
И к сердцу тишина меня ведёт,
А ночь - к неизъяснимому началу,
И вижу, как без солнца и без звёзд
Земля когда-то мрачною стояла.
И видится день первый бытия:
Земля была безвидной и пустою,
И с бездной различалась только тьма,
И Дух один носился над водою.
Земля не потому была темней,
Что не было тогда ни дня, ни ночи,
А просто не желтел ещё на ней
Берёзовый узорчатый листочек.
***
Как приблизится время цветенья
Золотистой осенней листвы,
Так приходит ко мне вдохновенье
Из далёкой лесной стороны.
Оно по утру в город заходит
С хороводом ветров и дождей
И меня без ошибки находит
Среди полчищ машин и людей.
Если в шумном метро я кочую,
То оно золотистой стрелой
Проникает сквозь толщу земную
И становится рядом со мной.
И такое с душой сотворится,
Что сказать – не поверит никто.
Мне завидуют вольные птицы
За сиянье и лёгкость её.
Я тогда становлюсь на мгновенье
Не от мира сего молчуном,
А бесплотных стихов сочиненье
Служит хлебом тогда и питьём.
И тогда ничего мне не стоит
Бросить всё и уйти в монастырь,
И упрятать в келейном покое,
Как в ларце, поднебесную ширь.
***
Лик луны был светел и лучист,
В монастырь пришёл ночной покой.
Вдруг какой-то местный гармонист
Надавил на клавиши рукой.
Был его напев знаком и прост,
И любовь такая в нём была,
Что оставил я полночный пост,
Вышел из ворот монастыря.
Встал я посреди тропы пустой,
И глаза мне слёзы обожгли.
Боже, как похож на голос Твой
Этот одинокий зов любви.
18 июля 1989
***
Я не сделаю ярких открытий,
Не смогу возбудить интерес.
Я жалею мальчишек избитых
И люблю увядающий лес.
***
Что взялся, инок, за стихи?
Или тебе псалтири мало?
Или Евангельской строки
Для слёз горячих не достало?
Иль голос тишины ночной
Не внятен стал душе смятенной?
Или не сладок стал покой
Молитвы долу преклоненной?
Не знаю я, зачем слова
Из сердца вылились стихами,
Ведь наполнял его не я
И благодатью, и слезами.
***
Как благ Бог к Израилю,
к чистым сердцем!
Псалом 72
Содрогнулось вчера было сердце моё,
И во всём разуверилась было душа.
Я увидел беспечных лихое житьё
И опять позавидовал им за глаза.
Никогда не тревожат их скорби и плач,
Им до смерти величье и дерзость даны,
Веселит их собрание яркий кумач,
Когда людям полшага ещё до беды.
Откровенно, без страха лукавят всегда,
Затаённые помыслы пряча свои,
А когда издеваться начнут свысока,
То слова их подобны фонтану воды.
К небесам подниматься бы этой струе,
И сверкая на солнце, и радуя глаз,
Но она припадает к могучей земле
И развозит повсюду болотную грязь.
И народ, замутив по лесам родники,
Эту воду мертвящую с жадностью пьёт,
Говорит: «Как несведущи были отцы,
Уверяя, что Бог нам бессмертье даёт».
И вот эти лукавые ростовщики
Благоденствие славят превыше всего.
Так напрасно я что ли учился любви,
Очищая от мерзости сердце своё?
Так напрасно я что ли по долгим ночам
Наизнанку судьбу выворачивал всю
И себя же метал по горячим щекам,
И от совести прятался в тёмном углу?
Я бы стал перед прошлым земли виноват,
Если б, так рассуждая, сварливость обрёл,
И не мог ничего я на свете понять,
И, скитаясь, по случаю в церковь вошёл.
Я увидел, о Боже, конец этой лжи.
Я воспел на коленях величье Твоё.
Так пускай погадают о судьбах земли,
Всё равно Ты однажды осудишь её.
***
Боже! язычники пришли в наследие Твое,
осквернили святый храм Твой, Иерусалим
превратили в развалины.
Псалом 78
Пришлые, Боже, в наследье вошли.
В святилища, как в кладовые, вступили
И город великий, столицу земли,
В хранилище снеди людской обратили.
Навек ублажили они вороньё,
Кормя его вволю глазами людскими,
И было довольно земное зверьё,
Питаясь по норам телами святыми.
И так полюбилась им наша земля,
Что воду они перепутали с кровью,
И долгое время горчило слегка
Зерно, напоённое этой любовью.
Мы стали посмешищем мира всего,
Молчим и глаза свои в сторону прячем.
Ну сколько же, Господи, сердце Твоё
Ещё не услышит сыновнего плача?
Сколько ещё отплатить мы должны
В счёт прегрешений хмельного отцовства?
Мы уж и так как пригоршня золы,
Ветром которая в поле несётся.
Чтоб не твердили нам: «Где же ваш Бог?» –
Сам отомсти этим скаредным пришлым,
Только б увидеть униженный мог,
Только б сумел погребённый услышать.
Пусть содрогнётся пред Господом твердь
От всех воздыханий, прошедших безвестно,
Тогда, может, нас, обречённых на смерть,
Спасёшь Ты невидимо Духом чудесным.
***
Только в Боге успокаивается
душа моя: от Него спасение мое.
Псалом 61
Сколько б мир я ни пел и ни славил,
Если что, он забудет меня.
Потому, против нынешних правил,
Уповаю на Господа я.
И на что мне в делах опереться,
Коли всё будет пепел и прах,
А бессмертье живёт по соседству
В неуклюжих библейских словах.
Утвердиться на чём вдохновенью? –
Неустройство кругом и разбой.
Лишь на время церковное пенье
Мне дарует блаженный покой.
Что ж, братишки, лукавым законом
Вы насели на плечи мои
И наводите с милым поклоном
Мои мысли на омут петли?
Хотя всякий поэт – недотрога,
И с ним сладить до смеха легко,
Но пока не оставлен я Богом,
Устою против мира сего.
И народ я просить не устану
Очищать от лукавства сердца.
И чтоб было меж нас без обмана,
Начинать обещаю с себя.
Бог сказал – и услышал я дважды –
Что для каждого – суд по делам.
Когда умер отец и однажды,
Когда к смерти готовился сам.
6 августа 1990
стихи
Игорь Росляков (1960-1993гг.)
в последствии иеромонах Василий
убитый в пасхальное утро 1993г. в Оптиной пустыни